Общая медицина: пульмонология

лечении диафрагмальных грыж.
На 2-й день госпитализации меня на каталке привезли на 2-й этаж (5-го корпуса) для проведения операции. Тут появилось лицо кавказской национальности, которое сообщило, что в связи с тем, что операция достаточно сложная из-за близкого расположения сердца и пищеварительных органов, требуется провести дополнительные исследования, которые займут 2—3 дня.
В тот же день меня перевели в терапевтическое отделение, а через неделю вернули во 2-е хирургическое, где ещё неделю проводились разные исследования (лабораторные и инструментальные).
К концу 2-й недели стало очевидно, что хирурги отделения специализируются в основном на пупочных и паховых грыжах, а специалистов (вероятно, торакального профиля), способных успешно провести операцию по устранению диафрагмальных грыж (грыжи пищеводного отверстия диафрагмы), в хирургии ГКБ-1 попросту нет, а все исследования были безуспешным поиском противопоказаний к проведению оперативного лечения диафрагмальных грыж.
Через 2 недели хирург, курирующий палату в которой я лежал, сообщил, что со мной хочет побеседовать один врач.
Пришли трое – упомянутый хирург (Мухамед-Алиев А. Т.), заведующая терапевтическим отделением (Котова Д.П.) и врач для «беседы» (Гиляров М.Ю.).
«Беседа» оказалась 15-минутным монологом Гилярова, утверждавшего, что никакой одышки у меня нет и быть не может, что я придумал эту одышку и что никакая операция мне не нужна.
По манере изложения монолога становилось очевидным, что передо мной разглагольствует демагог-чинуша от медицины не позволивший мне, как пациенту, задать ему ни одного вопроса или высказать свое мнение. Передо мной высокопарно и самодовольно распиналось совмещенное в одном лице олицетворение совокупности принципа Питера (принципа некомпетентности) и принципа разыгранного А. Райкиным («Не умеешь играть – иди в тренеры»).
Демагогические рассуждения Гилярова о грыжах полностью противоречащие разъяснениям герниологического центра ГКБ-1 (см. сайт ГКБ-1), центра хирургии грыж, заключениям других лечебных учреждений (в т. ч. НИИ пульмонологии) – это признание полной несостоятельности ГКБ-1 как в части постановки диагноза (о причинах возникновения одышки), так и в части реализации оперативного лечения (с целью устранения болей возникающих из-за наличия диафрагмальных и пупочной грыж) пациентов.
В нормальных больницах при отсутствии возможности оказать медпомощь пациенту (отсутствие соответствующих специалистов, оборудования и т. п.) существует практика перевода пациента в другое лечебное учреждение соответствующее профилю заболевания пациента и где ему могут оказать необходимую медпомощь. Но не в ГКБ-1. Здесь, похоже, 2 выхода – домой без лечения и через морг.
Мне «повезло» – меня после «беседы» Гилярова попросту выписали из больницы без какого-либо лечения.
Как мне удалось выяснить после выписки из больницы, при проведении измерения сатурации пульсоксиметром в процессе ходьбы по коридору, значения сатурации ниже 97% в протокол не заносились, в то время как при ходьбе сатурация снижалась до 88% (при ходьбе я постоянно следил за показаниями пульсоксиметра одетого мне на палец и показания сообщал медработнице ведущей протокол), начиналась сильная одышка и головокружение.
Врач 2-й хирургии Мухамед-Алиев и зав. отделением Далгатов имели наглость в выписном эпикризе лживо указать что лечение (которого не проводилось) проведено в соответствии с МГС, больной выписан «с улучшением» с рекомендацией хирургического лечения пупочной грыжи в плановом порядке (сами они данное лечение, для которого я в плановом порядке и был к ним госпитализирован, проводить не стали, т. к., вероятно, рекламируемая ими хирургия брюшной полости, как и все остальное, – дутый мыльный пузырь).
При попытке обратиться в день выписки к администрации ГКБ-1 я был отправлен к зав. отделением Далгатову, которого найти в отделении в часы приема указанные на двери его кабинета, не удалось.
Один хороший врач (работающий не в ГКБ-1), пытающийся оказывать пациентам реальную медпомощь, вполне определенно выразил отношение нашего Минздрава к неработающим пожилым пенсионерам-инвалидам как к ненужному мусору, от которого надо избавляться. И это отношение Минздрава выражено в простом принципе: «Ну, когда же вы все, наконец, передохните?».
Будучи планово госпитализированным в ГКБ-1 для оперативного лечения я в полной мере прочувствовал это отношение на собственном опыте. Как сказал бы Ю. Гарнаев (летчик-испытатель, погибший во Франции при тушении пожаров): «Проверено на себе».
Не удивительно, что врачей из других лечебных учреждений, изучавших результаты проведенных исследований (например, МСКТ, где хорошо видны диафрагмальные грыжи) возмущает сам факт отказа от очевидной необходимости проведения оперативного лечения.
Хотелось бы пожелать демагогу-чинуше от медицины – Гилярову – тех же грыж и тех же болей от них и той же одышки (от невыясненных причин), а пациентам обходить стороной ГКБ-1 – этот позор Минздрава.
В своём отзыве о ГКБ-1 я не касаюсь нарушений подведомственных расследованию правоохранительными органами, хотя, вероятно, данные нарушения являются первоосновой вышеописанного отношения к пациентам.
Несостоявшийся пациент ГКБ-1 Юрий